На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Спички - не игрушка

85 837 подписчиков

Свежие комментарии

  • Игорь Человек
    Эту мразь, заменят на очередную русофобскую. "Там" тёплые места возле кормушки, долго не пустуют.Нуланд уволена за...
  • ГАЛИНА Анатольевна
    ЭтО не женщина...этОмаска под женщину.....Женщина это Мать...Нуланд уволена за...
  • БУЛАТ ДЖУМАТАЕВ
    Вот же твари???? Женщиныыыыыыы!!! Слышали? Американская старая женщина готовила терракт в России на 8 марта.Нуланд уволена за...

У Путина в плену. О зловещей формуле «Есть Путин – есть Россия»

Время требует от Кремля создания политической непутинской инфраструктуры уже сейчас – непопулярные реформы начались быстрее, чем предполагалось, быстрее возникло и недовольство ими. Но все такие попытки пока выглядят половинчатыми – они все равно предполагают, что Путин остается центральной и в принципе единственной фигурой российской политики. Непутинские проекты строятся на путинском фундаменте

Первые месяцы последнего президентского срока Путина быстро сделали актуальной его главную проблему – у системы нет политической инфраструктуры, которая могла бы стабильно работать в кризисных условиях. Главный ее несущий элемент – это фигура президента, его имя и фамилия. Другие институты тоже вроде бы существуют – партии, парламент, региональное и муниципальное руководство, но эти части не работают как элементы властного механизма.

От лица власти обращается к народу только президент либо тот, кто позиционирует себя как его представитель, будь это «Единая Россия», отдельные депутаты или губернаторы. Фамилия Путина пока служит залогом более-менее успешной коммуникации. Изъян этой схемы понятен – без популярности главы государства валится вся властная вертикаль.

Единственное звено

Для объявления о повышении пенсионного возраста система задействовала Госдуму, региональные парламенты, «Единую Россию», губернаторов, телепропаганду. Но рейтинги власти тут же поползли вниз, несмотря на то, что старт пенсионной реформы постарались прикрыть чемпионатом мира по футболу. Главный (и единственный работающий) инфраструктурный элемент – Владимира Путина – долгое время берегли, но потом его все равно пришлось задействовать. Глава государства пояснил, что реформы ему «не нравятся», но миновать их не получится.

Расплывчатую позицию главы государства стали тянуть во все стороны, чтобы на нее опереться. В заголовках многих СМИ Путин предстал как противник реформы (акцент был сделан на словах «не нравится»), единороссы апеллировали к тому, что президент счел реформу неизбежной. В итоге представители партии власти в регионах боятся публичного обсуждения пенсионной реформы, а кто-то говорит избирателям, что и вовсе ее не поддерживает.

Такие трудности можно было предсказать еще зимой, когда в Кемерове (из-за пожара в торговом центре) и Волоколамске (из-за свалки) прошли крупные акции протеста. Поводы у них были локальные, но обе выделялись по силе народного недовольства.

С протестами попытались справиться региональные руководители, но у них ничего не вышло. А на их месте может оказаться и уже оказывается любой назначенный чиновник, депутат, партиец-единоросс, неспособный обеспечить связь власти и масс и уж тем более принять самостоятельное решение. Связи федеральной власти, региональных элит и собственно граждан замыкаются на одном звене-сигнале – это слово «Путин». Без этого звена нет связи.

Рынок проектов

Рынок предложений по созданию политической инфраструктуры в России можно считать вполне сформированным. Первый замглавы президентской администрации Сергей Кириенко предлагает Путину систему кадрового отбора «Лидеры России», которая по задумке должна привлекать молодых людей карьерными лифтами. Также в АП обсуждают планы переформатировать системные партии и создать новые проекты по технократическому принципу: руководящие посты в новых структурах должны занять молодые люди.

Но такие конкурсы и планы скорее можно назвать смотром талантов, а окончательно решение в них все равно за Путиным. Он остается в центре системы – не случайно президентская администрация и Кириенко продвигают тему «наставничества»: президент и выглядит таким верховным наставником.

Свое предложение делает глава генсовета единороссов Андрей Турчак. В партии власти всерьез обсуждают внесение поправок в законодательство, по которым на предприятиях можно будет создавать партийные ячейки (сейчас законом это не предусмотрено) как в советское время.

Это предложение в случае реализации создаст инфраструктуру, но это будет инфраструктура контроля, а не политики – как и в СССР. Инфраструктура контроля хороша, когда есть кого контролировать – например, следить за дисциплиной (в том числе электоральной) у большого числа сторонников. Но в кризисных условиях она теряет смысл. Выборы в Верховный Совет СССР в 1989 году показали, что конструкция с партячейками на предприятиях довольно хрупкая – партийные функционеры стали проигрывать альтернативным кандидатам.

Мало того, пенсионные схватки показали, что даже сейчас в рядах «ЕР» нет железной дисциплины. Наталья Поклонская, не поддержавшая повышение пенсионного возраста – яркий пример. Многие другие парламентарии кулуарно высказывают недовольство – партия шлет их разъяснять тонкости реформы в регионе, а в методичке написано, что повышение пенсионного возраста только обрадует людей (особенно женщин). Но не все депутаты оторваны напрочь от жизни – и понимают, что такая аргументация скорее усилит недовольство граждан.

Спикер Госдумы Вячеслав Володин продвигает парламент как инструмент для публичной обкатки властных инициатив и их обсуждения. Но Госдуму тоже трудно считать элементом политической инфраструктуры – по-настоящему популярных и харизматичных депутатов в нижней палате немного, и это представители старой школы.

Нынешний созыв формировал сам Володин, когда работал первым замглавы президентской администрации. Задача у него была совсем другая – депутаты должны были быть максимально управляемыми и зависимыми от Кремля. Общение с народом в кризисный момент для таких парламентариев может оказаться тяжелой или даже непосильной задачей.

Глава Счетной палаты Алексей Кудрин предлагал идею государства как цифровой платформы. Большинство простейших решений принимаются искусственным интеллектом, более сложные шаги доверяются немногочисленным профессионалам. Нетрудно заметить, что это тоже неполитическая инфраструктура. С точки зрения государства как машины такая система принятия решений может выглядеть эффективной, но с точки зрения политики – нет.

Путинский фундамент

Ориентация политической системы на фигуру Путина была задана еще на президентских выборах 2000 года. Даже в своей агитации кандидат обращался к избирателям в личном качестве, без отсылок к политическим силам и группам, которые его выдвинули. Политтехнологи не хотели ассоциировать образ нового лидера страны с какой-то идеологией или структурой: личность всегда шире. Но другие представители власти, в том числе выборные, в такой парадигме быстро теряли статус и превращались в помощников президента. Они могли проследить, где на местах недорабатывают чиновники, донести до главы государства информацию о каких-то проблемах, проголосовать за его инициативы в Госдуме. И это – всё.

Архитекторам путинской системы были не нужны альтернативные опоры, наоборот, они считались даже вредными и враждебными. Политика была деструктурирована, все политическое управление было отдано администрации президента, которая распоряжалась президентским именем.

Эта сознательная деструктуризация политики в прошлом сильно осложняет построение новой политической инфраструктуры в будущем. Еще сильнее все затрудняет хотя бы осторожное предположение, что некая новая схема рассчитана на существование после Путина. Автор конструкции с заявкой на некую автономность, преодоление путиноцентризма автоматически может быть причислен к нелояльным системе. А уж конкуренты по рынку с удовольствием расскажут об этой нелояльности на самом верху.

Поэтому все попытки предложить инфраструктурные политические проекты пока выглядят половинчатыми – они все равно предполагают, что Путин остается центральной и единственной фигурой российской политики. Непутинские проекты строятся на путинском фундаменте.

При этом время требует от Кремля создания политической непутинской инфраструктуры уже сейчас. События в Армении показали, как стремительно может рассыпаться правящая партия, но в этой стране была самостоятельная системная оппозиция, которая смогла не только организовать протесты, но и имела в своих рядах фигуры, получившие посты во власти.

В России такой оппозиции нет – системные партии окончательно ослаблены, в том числе договорными матчами с властью. Победителем на политическом инфраструктурном рынке должен стать тот, кто предложит проект с сильными институтами, подразумевающие внутреннюю конкурентную борьбу.

Проблема в том, что российской вертикали власти такие проекты противопоказаны – они уничтожают саму ее суть. Спасти систему может лишь построение самостоятельной политической инфраструктуры. Но по указанным выше причинам при Путине это невозможно. А после Путина – может быть поздно. И не исключено буквальное претворение в жизнь зловещей формулы Володина: «Пока есть Путин – есть и Россия».

По материалам Андрей Перцев
➡ Источник:
https://publizist.ru/blogs/4796/26237/-

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх